«Вещи не такие, как они выглядят, но и не другие», - из древнеиндийской сутры Ланкаватра.
Конечно, на крутых поворотах истории сплочение общества позволяло собрать силы и одолеть врага, пережить беду. Так было в Смутные времена, выход из которых дал исторический повод для учреждения нового праздника – День народного единства, так было в 1812 году и в годы войны с европейским фашизмом во главе с фашисткой Германией в 1941-1945 годах.
Однако патриотический экстаз в начале Первой мировой войны в 1914 году уже менее, чем через три года сменился разложением армейской дисциплины на фронте, массовым дезертирством и, наконец, свержением самодержавия. Исторический приговор ему непосредственно привёл в исполнение генералитет. И речь здесь не о Николае II, на слабость характера которого новоявленные адепты самодержавия или квазисамодержавия в форме авторитарной диктатуры пытаются списать падение монархии. Николай Романов отрёкся, и никто из других потенциальных наследников трона не пожелал его занять, да и не смог бы, и покатилась царская корона на свалку истории. Ни самодержавие, ни церковь, ни фабриканты с помещиками, ни либеральные догматики, ни кадеты с эсэрами, ни традиция патриархальности социальных отношений в среде крестьянства не смогли сплотить общество. Белогвардейщина, предавшая интересы народа, спровоцировала взаимную бойню соотечественников в Гражданской войне. Скорее, даже не предавшая, а в очередной раз презревшая. Эти господа любили Россию своего сословного превосходства, поместий, роскоши, салонной претензионной болтовни под шампанское. Для них сплочение – это верность слуг, покорность своей доле тех, кто физически вкалывал по 10-12 часов для их благоденствия и довольствовался бы минимум лишь для восстановления сил, чтобы в грядущий день опять отдать их за станком и плугом, работая серпом и молотом. Предать можно то, что любил и чему служил. Эти же не служили своему народу и не любили его. Те, кто любили, те встали на сторону народа, пусть некоторые и не сразу, а лишь когда разобрались и победили страх перед напором народной воли к свободе и творчеству.
Сплотить общество, причём не только русской его части, а почти всей бывшей Российской империи удалось большевикам, которые победили белогвардейцев и их благодетелей, подстрекателей и союзников из полтора десятка стран, участвовавших в интервенции против молодой Советской России. Людей объединили идеи коммунизма и практика строительства социализма, солидарность трудящихся, справедливое участие и в труде, и во всех других делах общества, широчайшие перспективы познания через государственную бесплатную систему образования, творческой реализации, карьерного роста. Людей объединила любовь к Отечеству, избавившего их от нищеты и страха перед социальной беззащитностью, давшего им удовольствие обретения социальной значимости личности и уверенности в завтрашнем дне.
Окончательно единая общность советского народа сформировалась во время Великой Отечественной войны, когда все точки над i были расставлены: кто с народом, кто с фашистскими захватчиками. Народ оценил роль ВКПб в защите своих интересов и самого его существования. Все значимые внутренние противоречия в обществе, связанные с классовой принадлежностью, были разрешены на политическом и социально-экономическом уровнях.
Советские люди в рамках сложившейся исторической общности – советский народ - приобрели общую идентификацию, как строители коммунизма, граждане Великой страны, в которой впервые реализовалась идея братства людей, страны, давшей решающий импульс для разрушения мировой колониальной системы, страны, победившей фашизм, страны-лидера прогресса: и технического, и культурного, и социально-политического. Такая идентичность была над этнической и конфессиональной и являлась доминантной и системообразующей, но не противоречила им.
Генетически она происходила из русской культурной традиции. Основные черты этой традиции: духовная устремлённость, соборность, терпимость, гуманизм (для русского внешний мир – добро) - определяют её объединительный потенциал для различных культур, этнических и религиозных традиций. В советской идентичности русская культурная традиция получила своё высшее до сего дня развитие, воплотившись в великой духовной гуманистической идее коммунизма с опорой на научно-технический прогресс в коэволюции с природой, во всебратстве людей, в жертвенной взаимопомощи, во всеобщем справедливом труде. Традиция соборности, общинности вышла из деревни и обрела себя в трудовых коллективах промышленных и других предприятий, и в конечном итоге общинный дух связывал воедино уже всё советское общество.
Уничтожая СССР, социализм, советскую идентификацию, контрреволюционеры во главе с буржуазными либералами-западниками в конце 80-х годов прошлого века развернули оголтелую антисоветскую и антикоммунистическую пропаганду, загрузили общественное сознание мифами об «ужасах» советского периода. Эта пропаганда фактически дискредитировала целые поколения предков подавляющего большинства ныне живущих членов общества. Уже потухшие и пережитые двумя поколениями впечатления гражданского противоборства в годы революции и становления Советской власти (тем более в условиях практически отсутствия в обществе непосредственных участников тех событий и наследников белогвардейщины) были искусственно актуализированы через спекулятивную призму их субъективного восприятия свергнутыми эксплуататорами и их «элитарной» обслугой. С экранов и страниц полились белогвардейские слёзы об утраченной, точнее брошенной, родине, отобранном и сожжённом имуществе, «беспощадно и бессмысленно» разрушенном уютном укладе жизни, потекла кровь, якобы пущенная дикой народной массой, «взбаламученной» революционерами. И вот, ещё вчера советский человек, добропорядочный гражданин вдруг с обидой начал вспоминать или выдумывать истории о раскулаченном дедушке или бабушке, уволенной откуда-то за благородное происхождение. Победившая контрреволюция 90-х вновь сформировала класс эксплуататоров, класс хозяев жизни, частной собственности на землю и средства производства и добивалась моральной легитимации в общественном сознании его возрождения. На этом фоне параллельно осуществлялся процесс вестернизации бывшего советского человека и уничтожения в его душе не только советского, но и русского стержня.
Когда же разрушители СССР и социализма, воспользовавшись стратегическими ошибками КПСС, ударили по советской идентичности, выдернули из общественного сознания скрепы строителей коммунизма, солидарности трудящихся, коллективизма, то, естественно, обнажились этнические идентичности в нарочитой, подчас архаичной и даже вызывающей форме. Кроме того, этническая идентичность сопрягалась с конфессиональной традиционностью. На этнической и религиозной идентичности начались спекуляции политических авантюристов. Разобщение по линии культурной традиции, включая веру, подстрекала и распаляла духовная и политическая интервенция исторических противников России, хлынувшая с Запада в распахнутое постсоветское информационное пространство. При этом защита, собственно, русской культурной идентичности, мягко говоря, не приветствовалась. Развалился Советский Союз, к черте развала в 90-е годы прошедшего века приблизилась и Российская Федерация.
Сегодня классовое сознание под влияние объективной реальности разворачивается в другую сторону, в сторону объективного развития социально-экономических отношений. Отчуждение абсолютного большинства общества от политической и экономической власти, от собственности, от возможности реально легитимно влиять на политические процессы и элементарное жизнеустройство даже на местном уровне, а также гигантское ничем неоправданное материальное расслоение неизбежно приводят людей к сравнениям прошлого и настоящего не в пользу капиталистического настоящего, приводят к осмыслению того, какую в действительности страну (Советский Союз и Российскую Советскую Федеративную Социалистическую республику) мы потеряли.
Под давлением внешних обстоятельств, возросшей антироссийской агрессивности со стороны западных капиталистов-конкурентов российская власть вынуждена мобилизовывать ресурс общественной поддержки.
Активизировались рассуждения о примирении «красных» и «белых», о социальном мире. Господа, не вы ли напомнили обществу 35 лет тому назад о классовых противоречиях, вновь породили класс эксплуататоров чужого труда, привели к гигантскому расслоению общества по материальному благосостоянию и социальным перспективам?
Вспомнили о русскости. Не снискав успеха на почве западничества, российский официоз тем не менее не отрекся от буржуазного либерализма, но качнулся к традиционности, однако используя в основном лишь её архаичные внешние формы. В информационном пространстве актуализированы идеи политического устройства России философа И. Ильина, который отличался непримиримым антисоветизмом и антикоммунизмом, зато поддержал идеологию итальянского, а потом германского фашизма, являлся сторонником диктатуры и сословности, жёсткой общественной дисциплины на основе православных догматов, считал белогвардейщину «совершенным фашизмом».
Религия сегодня включена буквально во все стороны общественной и, главное, политической жизни. Однако конфессиональная публичная идентификация в ещё большей степени, чем этническая может разобщить общество, особенно если сюда добавить непримиримых атеистов, различных секстантов, разархивированных идолопоклонников, фактически отвергнувших всякое духовное и интеллектуальное развитие человека, в том числе его религиозного мировосприятия. Важно отметить, что религия в поликонфессиональной среде в принципе не может служить основой сплочения и формирования всеобщей социальной нормы, внедряясь на институциональном уровне в мирские отношения, поскольку вера, как таковая, не допускает сомнений и претендует на исключительное право утверждать истину в последней инстанции. В лучшем случае конфессии могут проявлять терпимость и мириться со сложившимся статус-кво при распределении официальной поддержки в различных формах.
Оценивая авторитет религии и его влияние на общество, нельзя не учитывать уровень развития научных представлений в обществе об устройстве мироздания, характер духовных исканий современного человека. Религиозная дихотомия рая и ада и мифология, использовавшиеся тысячи лет тому назад, не могут производить прежнее впечатление на современного человека, который ищет смыслы и объяснения. К тому же сам институт церкви, ни в чём себе не отказывающий, охотно принявший приглашение власти войти в публичную политику, раздающий церковные награды (ордена и медали), разрушает ареол сакральности, дискредитирует религиозность, как глубоко духовно интимный процесс самосознания человека, осмысления смысла бытия, вненаучного познания целостности мироздания, в том числе на метафизическом уровне.
Пытаясь сгладить внутренние противоречия социально-экономического характера, официальная пропаганда «выпускает пар», частично реабилитировав советский период отечественной истории. Уже и Советский Союз не только галоши производил, и Сталину можно памятник поставить, и образование было неплохое, и национальные интересы умели отстаивать в международных отношениях, и даже Ельцина позволительно осуждать Н.С. Михалкову и В.Р. Соловьёву, и т. д. Правда, Ельцин-центр по-прежнему функционирует.
Так, Ленин и Сталин или Романов и Ильин? Социализм или сословный капитализм с авторитарной диктатурой? Объединить несовместимое нельзя. Анализ ситуации не оставляет сомнений - выбор сделан в пользу последнего. Комплименты советскому опыту – лишь социально-политическая мимикрия.
Иисус не предлагал социальный и тем более политический проект, он сформулировал духовную цель и принцип: возлюби ближнего, как самого себя. В этом всё! Остальное – интерпретации или спекуляции. Этот принцип и в основе русской культурной традиции. Для русского нет Бога, там, где нет Правды, а Правды нет там, где нет Справедливости. Царь не настоящий, если не защищает Справедливость. Поэтому смысл русскости, русской традиции в официальной политике и пропаганде затушёвывается, забалтывается ведь его осознание неизбежно приводит к очевидности рассогласования смысла бытия с его актуальной практикой в современной России.
Ни щи с квасом, ни слёзы по царе-батюшке, ни философия Ильина, ни увещевания политиков, начальников и официальных пропагандистов не смогут сплотить современное общество, объективно разобщённое производственными отношениями, качественно разными мирами бытия и социальных перспектив мизерного меньшинства и гигантского большинства. На этом фоне не хватит объединительного потенциала и у исторических побед А. Невского, А.В. Суворова, М.И. Кутузова, Петра Великого.
Значительно больший потенциал имеют победы Красной и Советской Армии, советской науки и культуры, всех советских трудящихся, но это были победы под Красным Знаменем, во благо социалистического Отечества. Сегодня наряду с официальными символами Красное Знамя с серпом и молотом наиболее востребовано там, где борьба за будущее имеет наиболее острые формы.
Настоящее сплочение возможно лишь на основе возвращения к положительному опыту воплощения русской культурной объединительной традиции в условиях социалистических производственных, социально-экономических отношений, на основе вовлечение людей в общее дело строительства общества справедливости и прогресса во всех направлениях, включая духовность истинную, осмысленную и прочувствованную, а не забюрокраченную в обрядах с демонстративным участием официальных лиц. При социализме русская культурная традиция получила успешный опыт гармонизации духовного смысла с научно-техническим и социальным прогрессом, смогла обеспечить радость бытия её приверженцам и не только им.
#русский #традиция #социализм #самодержание #духовность #религия #капитализм
